На это раз мне!
Naraniel подарила мне такой чудесный фик! И преподнесла такие теплые слова! Нари, солнце, спасибо тебе большое!
А вот и... вторая порция пошла!Тааак! Торт готов, на очереди окончание уборки и салатики! А здесь уже пора выкладывать очередную порцию поздравлений на сегодня.
Номер раз или точнее три поздравление для чудесного и такого родного мне человека, для тебя,
Ишихара Юко! Писался по заявке:
читать дальшеА можно о Санзо что-нибудь? Такое, чтобы и остальные Саюки там были, и в меру трогательно...
Жанр на твое усмотрение )Конечно, дарить на праздник ангст не совсем хорошо, но зато трогательно, как мне кажется! Чтобы взгруснулось, а потом бежать радоваться дальше.
Добрых тебе улыбок и человеческого тепла, ведь в тебе самой этого достаточно!
Название: Тепло настоящего солнца
Фандом: Saiyuki
Автор:
NaranielБета:
JessVicaПерсонажи: Санзо, Гоку
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Дисклеймер: данный фанфик является скромным подношением на алтарь Великой и Неповторимой Мангаки Минекуры Казуи
От автора: написано в качестве подарка на Новый Год для
Ишихара ЮкоТепло настоящего солнца
Тридцать первый наследник Тои Генджё Санзо стоял у окна своего кабинета в храме Кэйун и курил, глядя на хлопья снега, медленно опускающиеся на камни внутреннего двора. Сегодня они с Годжо и Хаккаем до поздней ночи готовили (хотя готовил в основном Хаккай), а затем уже общими усилиями поглощали суккияки, чтобы помочь Гоку излечиться от страха перед снегом. Главной цели – выманить обезьяна на улицу в снегопад – они добились. Мелкий не любил снег так же, как сам Санзо ненавидел дождь. Монаху дождь напоминал о смерти любимого учителя, Гоку – снег – о 500-летнем холоде и одиночестве. Санзо радовался за малыша – его страх можно было излечить заботой и теплом, его собственный, скорее всего, нельзя было победить ничем.
Генджё Санзо вспомнил, каким напуганным был Гоку вначале, как боялся впервые вступить в пугающую его белизну. Но когда они втроем оказались на улице и только он – один – внутри, Гоку решился и выбрал. Он выбрал дружбу вместо одиночества, тепло вместо холода и, тут монах криво усмехнулся, еду вместо голода. Что же надо было выбрать самому Санзо для того, чтобы забыть о страхе, о грусти, о боли? Может ли он рискнуть и стать ближе к людям, что ж пусть и не совсем людям, но тем, кто готов разделить его тоску, спасти его от одиночества? Существует ли в этом мире тепло, способное согреть его насквозь промерзшую душу? Хотя стоит ли? Сохранилось ли еще что-то в его душе, что стоило бы спасения? Высший монах – убийца, белое одеяние которого насквозь пропиталось кровью. Незаслуженно-любимый ученик, позволивший своему учителю умереть прямо перед его глазами. Неспособный никого защитить, неспособный никого спасти. Такой, как он, не достоин спасения.
Даже Гоку, даже ему, этому ребенку, внутри которого весь хаос этого мира, он не может помочь. Санзо чувствовал, что даже втроем они не смогли излечить страх Гоку до конца. Пока все были вместе, пока сидели в комнате, при свете, в тепле, малыш был счастлив, оживлен, как обычно ругался с Годжо, радовался вкусной еде, благодарил Хаккая. Однако, как только они вышли, в тишину, в темноту ночи, где холодный, мокрый снег продолжал покрывать мир своей отстраненной белизной, Гоку затих и молча, опустив голову, пошел позади. Вернувшись в храм, он сразу же убежал в свою комнату и Санзо даже сейчас, сквозь толщу стен ощущал его страх, его неуверенность, его одиночество. Он не может помочь даже этому ребенку.
Неожиданный порыв ветра задул единственную свечу. Санзо пробрало холодом до самых костей, он содрогнулся. Никакие даже самые суровые тренировки не могли помочь ему избавиться от холода одиночества. Он не услышал топота босых ног по полу, только почувствовал, как его обхватили руки, теплые руки Гоку. Он прижался к телу Санзо крепко-крепко, и мужчина понял, что тот дрожит. Санзо развернулся к нему лицом и подхватил на руки. Гоку снова прижался к нему, на этот раз, обняв за шею. Дрожать он перестал почти сразу же, даже смог отстраниться и посмотреть Санзо в глаза. Его собственные сверкали чистым золотом, огромные, теплые, полные любви и благодарности:
- Санзо, - почему-то прошептал он, - ты похож на солнце. Я раньше думал, что ты только сияешь, но ты такой теплый, Санзо, как самое настоящее солнце. Спасибо, Санзо, мне больше не холодно! Потому что у меня есть мое солнце – Санзо!
«А у меня есть ты!» - подумал монах, чувствуя, как уходит, растворяется под взглядом этих золотых глаз и тепла этих рук и слов его собственное холодное одиночество.